Мы стаей гордых птиц взмывали в синеву,
Летали по степи, плечом к плечу в строю.
Огонь проклятья опалил нас, лишил крыльев,
Что стало с нами? Я тебя спрошу.
Алаша люди, все нас знали:
Остался ль кто, не взвешенный весами?
Бахвалящихся стало много,
Что толку в них? В них толку никакого.
И пустозвоны есть, слагают гладко,
Наговорив, куда-то исчезают гадко.
А юные джигиты… Да что о них твердить?
Не могут шагу без отцов ступить!
И аксакалы сгорбились. Их главное чаянье –
Найти сегодня пожирней питанье.
Слабы характером, душой добры,
Довольны малым, люди есть, они почти рабы.
Кто без добродетели, – они жадны, так как богаты,
Богатство их, однако, шатко так, как бедняка хата.
Но больше всех тех, кто спит спокойно, мирно,
Им ничего не надо, они живут смирно.
Средь них и мы с тобой живем (иль существуем?),
Нося последнюю рубашку, мы ликуем.
Но что за польза от твоего искусства и познанья,
Коль пользованья нет ему, тебе – признанья?
Сплошное горе, что описал в письме,
Казахи, потеряв свой дух, несут в себе.
Богатый жаждет золота, ученый – чина,
А о судьбе народа нет забот ни одному мужчине.
Перевод Еркина Удербая